Скоморох Сказка для детей Ремизов

Царствовал царь на царстве, на ровном месте, как сыр на скатерти. Охотник был царь сказок послушать. И дал царь по царству указ, чтобы сказку сказали, которой никто не слыхивал:

«За то, кто скажет, полцарства отдам и царевну!»

Полцарства и царевну! Да этакой сказки сказать никто не находится.

А был у царя ухаре́ц – большой скоморох, – плохи были дела, стали гнать скоморохов, – и сидел скоморох с голытьбой в кабаке. Сидел скоморох в кабаке, крест пропивал.

– Что ж, Лексей, – говорят скомороху, – или не хочешь на царской дочке жениться? – подымают на смех, гогочут.

Подзадорили скомороха царской наградой: была не была, хоть в шубе на рыбьем меху, да уж в пору ему царю сказку сказывать.

Приходит из кабака скоморох к царю во дворец, говорит царю:

– Ваше царское величество! Изволь меня напоить, накормить, я вам буду сказки сказывать.

Всполошились царские слуги, собрались все малюты скурлатые, вышла и царская дочь – Лисава, царевна прекрасная.

Накормили скомороха, напоили, посадили на стул.

– Сказывай, слушаю, – сказал царь. И стал скоморох сказки сказывать.

– А как был у меня батюшка – богатого живота человек. И он состроил себе дом, там голуби по кровле-шелому ходили, с неба звезды клевали. У дома был двор, – от ворот до ворот летом, долгим меженным днем, голубь не мог перелетывать!.. Слыхали ли этакую сказку?

– Нет, не слыхал, – сказал царь.

– Не слыхали! – гаркнули скурлатые.

Потупилась царевна Лисава прекрасная.

– Ну, так это не сказка, а присказка: сказка будет завтра, по вечеру, – встал скоморох и ушел.

День не видали скомороха на улице, не сидел скоморох в кабаке, вечером явился к царю.

– Ваше царское величество! Изволь меня напоить, накормить, я вам буду сказки сказывать.

И опять собрались все скурлатые, вышла и царевна, Лисава прекрасная.

Накормили скомороха, напоили, посадили на стул.

– Сказывай, слушаю, – сказал царь. И стал скоморох сказки сказывать.

– А как был у меня батюшка – богатого живота человек. И он состроил себе дом, там голуби по крыше-шелому ходили, с неба звезды клевали. У дома был двор, – от ворот до ворот летом, долгим меженным днем, голубь не мог перелетывать. И на этом дворе был вырощен бык: на одном рогу сидел пастух, на другом – другой, в трубы трубят и в роги играют, а друг другу лица не видно и голоса не слышно!.. Слыхали вы этакую сказку?

– Нет, не слыхал, – сказал царь.

– Не слыхали! – гаркнули скурлатые.

Вспыхнула царевна Лисава прекрасная.

– Ну, и это не самая сказка, завтра будет настоящая! – шапку взял да и за дверь.

Видит царь, человек непутный, не полцарства жаль, жаль царевну Лисаву, и говорит своим слугам:

– Что мои, верные слуги, малюты, а скажем, что сказку слыхали, и подпишемте.

– Слыхали, подпишем! – зашипели скурлаты.

Тут царский писчик столбец настрочил, скрепил, и все подписались, что слыхана сказка, все ее слышали. Тем дело и кончилось.

С утра сидел скоморох в кабаке, пить не пил, пьян без вина.

– Что ж, Лексей, – подзадаривала голь, – полцарства и царскую дочь?

– Не допустят! – каркала кабацкая голь.

В третий раз третьим вечером приходит скоморох к царю.

– Ваше царское величество! Изволь меня напоить-накормить, я вам буду сказки сказывать.

А уж скурлаты на своих местах, задрали нос, брюхо выпятили: так и дадут они скомороху полцарства и царскую дочь, – хитер скоморох, скурлат вдвое хитрей. Вышла и царская дочь Лисава, царевна прекрасная.

Накормили скомороха, напоили, посадили на стул.

– Сказывай, слушаю, – сказал царь. И стал скоморох сказки сказывать.

– А как был у меня батюшка – богатого живота человек. И он состроил себе дом, там голуби по кровле-шелому ходили, с неба звезды клевали. У дома был двор, – от ворот до ворот летом, долгим меженным днем, голубь не мог перелетывать. И на этом дворе был вырощен бык: на одном рогу сидел пастух, на другом – другой, в трубы трубят и в роги играют, а друг другу лица не видно и голоса не слышно. И была еще на дворе кобылица: по трои жеребят в сутки носила, все третьяков-трехгодовалых. И жил он в ту пору весьма богато. И ты, наш великий царь, занял у него сорок тысяч денег. Слыхали ли этакую сказку?

– Слыхал, – сказал царь.

– Слыхали! – гаркнули скурлатые.

– Слыхали? – сказал скоморох, – а, ведь, царь до сих пор денег мне не отдает!

И видит царь, дело нехорошее: либо полцарства и царевну давай, либо сорок тысяч денег выкладывай. И велит скурлатам денег сундук притащить.

Притащили скурлаты сундук.

– На́, бери, – сказал царь, – твое золото. Поклонился скоморох царю, поклонился царевне, поклонился народу.

– Не надо мне золота, не надо и царства, дарю без отдарка! – и пошел в кабак с песнями.

А царевна Лисава прекрасная стоит бела, что березка бела.

Потихоньку, скоморохи, играйте.

Потихоньку, веселые, играйте,

У меня головушка болит,

У меня сердце щемит!

Вот и сказка вся.