Задушницы Сказка для детей Ремизов

Предрассветные скрытные сумерки стянулись лисьей темнотой.
Ветер веянием обнял весь свет и унесся на белых конях за тонко-бранные облаки к матери ветров, оставив земле тишину.
Унылый предрассветный час.
Белая кошка, – она день в окно впускает, – лежит брюшком вверх, спит, не шевельнется.
Синие огни, тая в тумане, горят на могилах. По молодому повитью дубов лезут Русалки, грызут кору. И, пыль подымая по полю, плетется на истомленном коне из ночной поездки Домовой.
Унылый час.
Ангелы растворили муки в преисподних земли, солнца и месяца. И сошлись все усопшие – все родители с солнца и с месяца, и другие прибрели из-за лесов, из-за гор, из-за облаков, из-за синего моря, с островов незнакомых, с берегов небывалых на предрассветное свидание в весеннюю цветную долину.
В их тяжком молчании, – речь их загадка, – лишь внятен: плач без надежды, грусть без отрады, печаль без утехи.
А глаза их прощаются с светом, с милой землею, где когда-то, в этот день Зеленой недели, справив поминки, и они веселились, где когда-то, в этот день Зеленой недели, и они, надеясь, воспоминали. Но старая мать, Смертушка – Смерть, тайно подкравшись незнаемой птицей, пресекла нить жизни и, уложив в домовище, опустила в могилу.
Вот и тоскуют. А прошлое – прошлые дни – безвозвратно.
Надзвездный мир – жилище усопших.
Туда не провеивают ветры и зверье не прорыскивает, туда не пролетывает птица, не приходят, не приезжают, – сторона безызвестная, путь бесповоротный.
Унылый предрассветный час.