Представление Рассказ Бориса Житкова
КАКОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ
А представление мы смотрели в едальне. Это там, где все едят. Только тогда никто не ел. И столов тоже не было. А в самом конце был пол повыше, и там было представление.
Там вышел мальчик, только у него были усы. Это ему бабушка приклеила клеем. У него были большие штаны. А на штанах две красные ленты. Они с боков, от верху до низу. Это значит, что этот мальчик генерал. И потом у него была сабля. Она у него висела сбоку. Очень большая, потому что настоящая. А потом у него на курточке была звезда. Только не красная, а белая. И ещё лента синяя, очень широкая. Она у него была через плечо. И мальчик говорил, что это ему царь дал в награду и потому он самый главный генерал. А ещё были два мальчика, тоже генералы.
Только не главные. Они говорили, что всех завоюют. И у всех в деревне отнимут хлеб. И что скажут, что вся земля их. Потому что они генералы и их царь послал всё отнимать. И сад тоже отнимут, и все яблоки, и все арбузы. А потом пришёл ещё мальчик.
Он был старичок, потому что с палочкой и с белой бородой. Он стал кланяться и стал просить, чтоб не всё отнимали. А потом стал на коленки и тоже кланялся. А главный генерал как закричит:
— Эй, солдаты!
И прибежали два мальчика. Они были солдаты, потому что были с ружьями. И у них были шапки без козырьков. И генералы стали кричать:
— Вон его! Вон его!
И солдаты стали старичка бить и потащили.
А я закричал:
— Ой, не надо дедушку!
Все засмеялись. И генерал тоже.
А Маруся сказала:
— Сиди мовчки!
Это чтоб я молчал.
А я её тихонько спрашивал:
— А что они потом с дедушкой делать будут?
БУДЕТ ПРАЗДНИК
Маруся сказала, что это нарочно.
Потом генералы сказали, что завтра они пойдут и всех будут бить. Чтоб всё отдавали. Они скажут солдатам, а солдаты пойдут с ружьями и будут стрелять. И заиграла музыка, потому что заиграло пианино.
Мне Маруся сказала, что это бабушка играет. Только не видно где. А потом всё завесили занавеской. Очень большой. До самого потолка. И она вся красная. И на ней буквы. Буквы жёлтые. Только я не знал, что написано. А Маруся мне сказала, что там написано, что будет праздник, и она потом будет рассказывать, почему праздник. Вот когда будет настоящее представление, тогда и будет рассказывать.
А я всё говорил:
— Какой? Какой?
ПАРТИЗАНЫ
Потом они отдёрнули занавеску. А там уже генералов не было. А там стояли мальчики и девочки. И деревья тоже стояли. И было не очень светло. А мальчики и девочки были все как дяди и тёти. Совсем как большие. Потому что были с бородами и в платках на голове. Очень закутаны. И у них были ружья настоящие. И ещё топоры.
А один мальчик был матрос. И он сидел на маленькой пушке. А потом сказал, что это пулемёт. И что из него можно сколько хочешь стрелять. И потом показал ящик и сказал, что там пули. Их очень много. И что надо генералов выгонять. А потом сказал, чтоб выходили, у кого ружья. И стал всех с ружьями ставить в ряд. Одна девочка стала говорить, что не надо воевать, а надо генералов попросить.
И вдруг привели дедушку. Он не мог идти, потому что его побили. Он сказал, что просил генералов, а они его побили. Матрос стал на него показывать пальцем и сказал:
— Ось просил!
И все стали говорить. Очень громко стали говорить. И ружьями стали махать. А я не хотел, чтоб сейчас стреляли.
Матрос стал кричать:
— Тише!
Это чтоб не услыхали. Потому что они прячутся и они в лесу.
КАК ПАРТИЗАНЫ ПОШЛИ НАПАДАТЬ
Вдруг прибежал мальчик. Совсем маленький, как я. Он никак не был одет. А просто мальчиком. Все замолчали и стали на него глядеть.
Он сказал, что все генералы спят и что все солдаты спят. Только два не спят. И он знает, где они не спят.
Тогда матрос сказал, чтоб тихонько идти и чтоб ружья зарядили.
А он потом крикнет «ура», и тогда чтоб все бросались, и стреляли, и бежали выгонять генералов.
И все потихоньку пошли.
А бабушка заиграла очень тихую музыку.
И снова задёрнули красную занавеску.
Мне было страшно: вдруг солдаты проснутся и застрелят матроса и не дадут выгнать генералов?
Маруся дала мне семечек и сказала, чтоб я на пол не сорил, а скорлупки собирал бы в руку. Только она не сказала «скорлупки», а сказала «лушпайки».
А я сначала не хотел есть семечек, потому что я хотел знать, как будет с матросом и как они нападут на солдат, потому что вдруг их всех солдаты застрелят? Проснутся, возьмут ружья и застрелят.
Я не стал семечек есть, я их держал в кулаке. И смотрел на занавеску.
КАК ПАРТИЗАНЫ НАПАЛИ
Вдруг занавеска опять открылась. И там была комната. А в комнате были диваны. И на диванах спали генералы. И главный генерал тоже.
Потом стоял стол. А на столе бутылки. И по комнате ходил солдат с ружьём.
Он всё подходил к окну и глядел в окно. Я всё боялся, что он увидит матроса и партизан. Потом он открыл окно и посмотрел. И спросил тихонько:
— Что, тихо кругом?
А к окну подошёл другой солдат, который на улице, и сказал:
— Никого не видно. Никого не слышно.
А этот солдат сказал ему:
— Смотри хорошенько.
И стал опять ходить по комнате.
А бабушка тихонечко заиграла. Потом стала немножко скорей играть. И немножко громче. И мне стало страшно. И вдруг — как бухнет! И солдат за окном закричал:
— Тревога!
А этот солдат стал будить генералов. Генералы вскочили и стали кричать, чтоб скорей солдаты вставали. Солдаты начали прибегать и стрелять из окна. Страшно громко. Генералы тоже стреляли из пистолетов. И я боялся, что застрелят матроса.
А застрелили вовсе не матроса, а одного генерала.
Он упал. И ещё один солдат упал. И вдруг вбежал матрос. А у него в руке бомба.
И матрос закричал, чтоб поднимали руки вверх. И они все подняли руки вверх, потому что матрос победил. И партизаны победили.
И потом прибежали те партизаны. И схватили генералов, чтоб их потом выгонять.
Бабушка стала играть музыку. И все запели. И встали. Я тоже встал. И стал кричать:
— Ура!
Потом все тоже кричали: «Ура!» А бабушка вышла и замахала рукой, чтоб не кричали. И все замолчали. И стало совсем тихо. Бабушка сказала, что кричать будут, сколько хотят, когда будет настоящее представление, а сейчас мы пробуем, хорошо ли выходит.
КАК МАРУСЯ ГОВОРИЛА
Бабушка сказала, что всё хорошо. Только пели нехорошо. И велела, чтоб опять пели. И чтоб слушали, как она играет. А когда спели, бабушка сказала:
— Ну, Маруся, теперь тебе.
А Маруся сказала, что не будет.
Все стали кричать ей:
— Иди! Иди!
Она пошла туда, где все стояли. И стала говорить. А я ничего не понял, потому что по-украински.
И стал семечки есть, потому что они у меня в кулаке были. А бабушка мне потом сказала, что Маруся говорила, какой праздник будет. А этот праздник такой, что на весь свет. Потому что все, кто молодой и кто хочет генералов выгонять, так они все устраивают праздник. Бабушка сказала, что это пионеры делают представление, чтоб смотрели старшие, а старшие — так они детям качели устраивают, очень большие. И ещё гигантские шаги.
А потом бабушка заиграла, и все партизаны, все солдаты, и генералы, и тётеньки, и старичок — все стали ходить по едальне, а бабушка играла на пианино. Они ходили, как красноармейцы. И очень топали.
Мы с Марусей тоже с ними ходили, только держались за руку. Они все пели песню. И я тоже пел. Только не говорил, а просто голосом. Потому что я не знал, какая это песня. Она по-украински.
Я теперь знаю, какое это представление. И как представляют.
Я ЗАБОЛЕЛ ОТ СЛИВ
Утром вышло очень плохо, потому что вечером у меня очень заболел живот. Бабушка меня спрашивала, ел ли я сливы. Она всё про сливы спрашивала, а я сказал, что и маленькие яблочки ел тоже. Бабушка очень сердилась, что я так много в саду ел. И говорила: зачем Маруся позволяла!
А Маруся сама тоже ела. Ещё больше, чем я. Бабушка сказала, что она уже большая. И ещё — она привыкла, поэтому ей ничего. Бабушка сказала, что я теперь целый день никуда не буду выходить. А то опять что-нибудь схвачу и съем. А я сказал, что мне скучно будет. И я буду плакать. Бабушка сказала, что ей некогда смотреть, как я буду плакать. А что она пойдёт устраивать представление, чтобы ещё красивее было. Потому что сегодня настоящий спектакль будет. Я спросил, про кого. Бабушка сказала: про партизан. Я сказал, что я знаю, как про партизан.
Бабушка спросила:
— Так чего же тебе плакать?
И сказала, что потом придёт. И ушла. Потом опять пришла. И велела, чтоб я никуда не смел уходить. И чтоб совсем из комнаты не смел никуда выходить.
И я один остался в комнате. Я стал смотреть в окно. А там внизу стояли девочки и мальчики. Они кричали, чтоб бабушка скорей шла. И Маруся тоже там была. И тоже кричала. А я начал в окно кулаком бить. И все стали смотреть вверх, на меня. И ничего не кричали. А я закричал. Я со всей силы закричал:
— Маруська!
А Маруся засмеялась и побежала. И пришла ко мне. Я ей сказал, что вот теперь мне надо сидеть. Это потому, что мы много слив съели. А она тоже их ела, и ей ничего, а мне чего. И я буду плакать.
Маруся сказала, чтоб я не плакал. Потому что она мне сейчас что-то принесёт. И мы будем играть.
А чтоб я сидел. И чтоб молчал.
ЧТО МАРУСЯ ПРИНЕСЛА
Я сказал, что буду молчать, только чтоб скорей. А то не буду молчать и буду плакать.
А она сказала:
— Чекай.
Это значит, чтоб я ждал. И убежала. Я стал в окно глядеть. А там даже никого видно не было. Только одна собака ходила и всё землю нюхала. Я лёг на кровать и стал петь. А потом кричать.
Я кричал:
— Че-кай! Че-кай!
А потом кричал:
— Не че-кай! Не че-кай!
А потом стал кричать:
— Не хочу!
А потом закричал:
— Бабушка!
И заплакал.
А потом дверь вдруг отворилась. Я думал, что это Маруся, и испугался, потому что это не Маруся. И думал сначала, что это собачка.
А это вовсе не собачка. Потому что у неё на ножках копыта, а на голове маленькие рожки.
А она закричала: «Э-э-э!»
КАК Я ИСПУГАЛСЯ
Я очень её испугался. Потому что я не знал, что она будет делать. А она побежала. И ножками стукала, как деревянными. Это копыта такие крепкие. Они ещё крепче, чем деревянные. И она прыгнула на скамейку, а потом прыгнула на стол. И стала есть цветы, которые у бабушки были в стакане.
Я закричал:
— Ой!
И залез за подушку. Я очень боялся, что она прыгнет на кровать. А дверь открылась. И в дверь вскочила Маруся. И сказала, что я глупый, потому что это козочка и не надо её бояться. И это она козочку принесла, чтоб играть.
Маруся её прямо со стола схватила, а козочка цветы ещё не доела, и они у неё на мордочке висели. И она мотала головой и ножками дёргала. Маруська взяла и её мне прямо на кровать кинула. А козочка — прыг! — и прямо через всю комнату.
И ножками застукала. Я сначала испугался, а потом засмеялся. Маруся сказала, что цветы — это ничего. Она ещё таких нарвёт, ещё даже лучше. А сама вынула из-под фартука траву и показала козочке. А потом стала от неё убегать. А козочка закричала:
«Э-э-э!»
КАК Я НАБЕЖАЛ НА КОЗОЧКУ
Козочка стала за Марусей бегать. Маруся подняла руку, а козочка встала на задние ножки и стала прыгать, чтоб траву схватить.
Я стал смеяться и хлопать в ладоши. А с кровати я слезть боялся. А потом слез. Потому что она всё равно тоже на кровать прыгнуть может, если захочет. Она даже на стол прыгнула. Прямо с полу.
Маруся ни за что так не прыгнет. Она мне потом сказала, что с полу прямо на стол ни за что не прыгнет. А козочка прямо — скок! — и прыгнула на стол. Мы её на столе ловить боялись, потому что она чернила может перевернуть и книжки затоптать. Мы с Марусей к окну отбежали и стали её звать. Козочка прыгнула и прямо на Марусю побежала. Я тогда немножко вбок убежал. А Маруся козочку стала в лоб пихать и стала на неё кричать: «Геть, геть!» А козочка голову нагнула и рожками прямо на Марусю. Маруся её опять пихнула в лоб и закричала:
— А ну тебя, уходи!
И Маруся всё смеялась. Я тоже смеялся.
А потом не стал смеяться. Потому что козочка стала на Марусю набегать и всё хотела рожками ударить. И даже на задние ножки вставала и подскакивала, чтоб посильней ударить. А Маруся всё равно смеялась и убегала. И кричала:
— Ой, ратуйте мене!..
А это значит, чтоб её спасать.
Я залез на кровать, потому что испугался. А потом козочка сзади как ударит Марусю!
Маруся закричала: «Ой же»!
И я подумал, что теперь козочка Марусю убивает. Я схватил подушку и со всей силы закричал:
— А-а-а-а!
Я побежал прямо на козочку и ногами топал со всей силы. И всё кричал: «А-а-а!» Козочка так испугалась, что стала по всей комнате прыгать.
Я думал, она в окно будет прыгать. А я всё на неё подушкой. Маруся на меня кричала, а я не знал, что делать, и бегал за козочкой. И все стулья упали, и книги со стола упали, а Маруся открыла дверь, и козочка прямо в дверь выскочила. И Маруся побежала за козочкой. А потом я услышал, что на дворе собака очень залаяла. Я в окно увидал, что собака побежала за козочкой. А Маруся побежала за собакой. Козочка прыгнула через заборчик. Собака хотела перелезть, чтобы догнать козочку. А Маруся собаку схватила и не пустила.
МАТВЕЙ ИВАНОВИЧ ПРИШЕЛ К НАМ
Вдруг приходит Матвей Иванович и говорит:
— Что за тарарам?
Я сказал:
— Какой это тарарам?
А он говорит:
— Почему кричали? Почему топали? Почему стулья повалены?
И я боялся говорить. А всё-таки сказал, что это не я, а это козочка. Матвей Иванович сказал:
— Какая козочка? Где же эта козочка?
А тут пришла Маруся. А Матвей Иванович говорит:
— Это ты такая коза, что все стулья поваляла?
А потом посмотрел на пол. И пальцем стал в пол показывать. И стал говорить:
— Ось, ось!
И мы тоже с Марусей посмотрели. А это на полу видно было, там козочка ножками настукала, когда прыгала. Прямо маленькие дырочки остались. Матвей Иванович сказал:
— Тут козлёнок был. Это ты, Маруська, привела?
И стал на Марусю пальцем грозить.
Я сказал, что я очень плакал и очень просил, чтоб козочку.
Матвей Иванович сказал, что не нужно козочек сюда носить. А завтра я пойду и увижу всяких. И барашков маленьких, и козочек, и самого большого козла, и ещё всяких птиц: индюков и гусей. И потом есть чёрный петух, так он прямо с меня ростом.
И ещё есть курочки, очень маленькие. Они такие маленькие, как ворона. Как будто игрушечные. А они настоящие и яички несут настоящие, и что он подарит мне одну такую курочку и одного такого петушка. И я их с собой в Киев возьму.
А что сейчас пусть лучше Маруся принесёт мне кошку, чтоб я с кошкой играл. Маруся сейчас уйдёт. Её бабушка зовёт, потому что спектакль начинается.
КАК Я УБЕЖАЛ
На дворе вдруг запели. И музыка заиграла.
А Матвей Иванович закричал:
— Пришли! Пришли!
И побежал из комнаты и Марусю толкнул, чтобы тоже бежала. А я стал в окно смотреть и там увидал, что пришли с флагами. С красными. Очень много людей.
Они пришли, как красноармейцы: все рядами, рядами. Они стояли на дворе и топали ногами на месте. Они, наверное, хотели идти, а уже никуда нельзя было идти.
Потом они кончили петь и вдруг все перестали топать. А стали говорить и смеяться. Там были девочки побольше Маруси. И у них были на голове венки и ещё ленты всякие: и красные, и зелёные, и синие. А потом на шее были бусы. И бусы очень блестели, потому что очень солнце светило.
А самое красивое не бусы, а флаг. Там был очень большой флаг, и на нём было золото нашито. И всякие буквы и ещё картинки вышиты.
Мне бабушка потом говорила, что это она научила так вышивать и что это знамя. А потом открыли дверь в едальню и понесли туда это знамя. И стали входить, у которых трубы. Это они играли. Это — музыканты. А потом стали входить все. И на дворе никого не стало. И мне нечего стало смотреть. А Маруся мне кошку не принесла, потому что Матвей Иванович сразу увёл Марусю на спектакль.
Я захотел немножко попрыгать, как козочка. Сначала немножко выходило, а потом я устал.
Потом я стал топать и петь и гудеть музыкой, как те, которые пришли спектакль смотреть. Я немножко погудел. А потом лёг на кровать, и мне стало скучно, — зачем я один. И зачем Маруська кошку не принесла.
Я пошёл потихоньку вниз по лестнице. А потом на двор. На дворе была только собака, она лежала и язык высунула, потому что ей жарко. Она на меня посмотрела. И не стала кусать. А опять стала лежать.
Я взял и пошёл прямо к едальне. Я хотел через окно увидеть спектакль. Я полез к окну, а там всё равно ничего не видно. Потому что на окне сидели дяди. И они не видали, что я хочу посмотреть. Я не хотел ничего говорить, потому что боялся, что бабушка узнает. Она мне сказала, чтоб я никуда не выходил. Я сел под окном. Окно было открыто. И мне всё было слышно, как кричат генералы.
БАБУШКА УЗНАЛА, ЧТО Я УБЕЖАЛ
Потом пришли к окну ещё мальчики и девочки. Немножко побольше меня, очень много. Они тоже слушали, а им рассказывали всё про спектакль. И они тоже боялись, что старичка убьют. Потому что генералы очень на него кричали.
А я им говорил, что не надо бояться, потому что придут партизаны и матрос победит.
Вдруг из дверей вышла бабушка и сказала:
— Фу, как жарко! Надо свежим воздухом подышать.
Я испугался и запрятался за мальчика.
Вдруг бабушка говорит:
— Ой, надо посмотреть, что там Алёшка делает! Он, бедный, там один сидит.
И очень быстро пошла. А меня там нет, а я здесь. Я не знал, что делать. Я совсем присел за мальчика. А потом вдруг вскочил и побежал что есть силы. И закричал:
— Бабушка!
И вышло очень громко. И я ещё закричал:
— Не надо! Я не буду! Не буду!
А бабушка испугалась и сказала:
— Фу ты, какой сумасшедший! Я думала, ты из окна вылетел.
А потом сказала:
— Что ж, тебя на ключ запирать, что ли?
И спросила:
— Ты ничего не ел?
Я сказал, что «честное слово — ничего».
Бабушка сказала:
— Ну и хорошо.
Бабушка взяла меня за руку и повела, где спектакль. А там у ней в уголку стояло пианино. И она сказала, чтоб я сидел около пианино и никуда не уходил.
КАК ВСЕ УЗНАЛИ, ЧТО Я УБЕГАЛ
Я видел, сколько людей сидело, чтоб смотреть спектакль. И в бусах. А потом в рубашках, очень вышитых.
Им всем было очень жарко. А они всё равно на спектакль смотрели и хлопали. Когда они все захлопали и закричали, мне стало очень страшно. А потом я тоже хлопал и тоже кричал.
Потом Маруся говорила, какой сегодня праздник, и тоже все хлопали и кричали «ура».
Потом все встали и запели, и музыканты заиграли на трубах.
А когда кончили петь, все стали кричать:
— Марья Васильевна! Марья Васильевна!
Матвей Иванович пришёл и взял бабушку за руку. И заведующий пришёл и взял бабушку за другую руку. Все очень шумели. А бабушка сказала:
— Алёшка-то, Алёшка где? Алёшку не задавите.
Матвей Иванович взял меня под мышки и понёс. И мы пришли на сцену. И все стали смеяться. И хлопать. А Маруська прибежала и стала надевать на меня венок. А венок провалился и стал у меня на шее, как бусы. И опять все смеялись и хлопали.
А потом Матвей Иванович говорил, что бабушка очень хорошая и очень хороший спектакль выдумала. И все очень хлопали. А потом он сказал, что я очень плохой, потому что из комнаты убежал.
И опять все хлопали и очень смеялись.