В походе. Огненный бог Марранов. Сказка Волкова читать
Армия Урфина состояла из двадцати рот, по сто человек в каждой. Джюс считал, что двух тысяч воинов хватит для завоевания Фиолетовой и Голубой стран и Изумрудного острова. В поход выступили в полдень. До гор армию провожало всё население долины. Каждый солдат нёс пращу с запасом камней, прочную дубинку да сумку с продовольствием на первое время.
Когда Марраны спустились с гор, полководцу с большим трудом удалось добиться, чтобы армия двигалась рота за ротой с соблюдением установленных промежутков. Ряды поминутно расстраивались, потому что то один, то другой воин отбегал в сторону посмотреть на бабочку, птицу или цветок, каких не было в долине.
Урфин ехал на медведе и с тоской вспоминал своих послушных, дисциплинированных дуболомов. С Марранами, однако, это были ещё цветочки, а ягодки ждали впереди.
Лишь только вечерний сумрак спустился на землю, ряды Прыгунов смешались, солдат начал одолевать сон. Урфин едва успел наскоро расставить часовых, как вся армия беспробудно спала. Помедлив с полчаса, Урфин пошёл проверять посты. Все часовые спали, несмотря на строгий наказ охранять лагерь. Иные свернулись на земле калачиком, другие храпели сидя, а несколько человек ухитрились заснуть стоя, обхватив руками деревья. Рассерженный Урфин приказал медведю перевернуть их вверх ногами, прислонив к стволам. Они преспокойно продолжали спать!
Всех этих беззащитных вояк можно было перерезать, как цыплят, если бы ночью напал враг. Но никаких врагов поблизости не было, и Урфин, махнув рукой на воинские уставы, сам отправился спать в палатку, купленную у Болтунов. Его покой охранял бессонный Топотун.
Холодный предрассветный ветер разбудил Марранов. Ёжась и потягиваясь, они побежали умываться к ближнему ручью. После скудного завтрака воинство снова тронулось в поход.
Через несколько часов их остановила Большая река. Когда-то на этой реке Элли и её друзей застигло наводнение. Страшилу унесла река, а Лев и девочка чуть не погибли в волнах. Марраны рассматривали реку с удивлением и страхом. В своей долине они никогда не видели столько текучей воды: ручейки начинались на склонах гор и быстро докатывались до центрального озера.
Река надолго задержала армию, так как Марраны не умели плавать. Пришлось строить плоты, и самому полководцу много поработать перевозчиком. Наконец это серьезное препятствие осталось позади, и нестройные колонны зашагали дальше. Солдаты были голодны, потому что съели провизию во второй же день похода.
Но вот дорога привела их во фруктовую рощу, и что тут началось! Солдаты с хохотом и криками помчались к деревьям, посшибали с них плоды – и зрелые, и незрелые, – и началось чудовищное пиршество. Марраны с обалделыми от наслаждения лицами пожирали непривычное лакомство, и напрасно Урфин метался среди них, призывая к умеренности: никто его не слушал.
Урок был жестокий. К вечеру у всей армии разболелись животы. Ни верховный жрец Краг, сопровождавший войско, ни командиры рот не избежали общей участи.
На этом месте простояли три дня. И хорошо ещё, что обошлось без жертв: желудки у Марранов были крепкие. Когда солдаты начали поправляться, Урфин Джюс долгие часы приучал их к строжайшей дисциплине, вдалбливал в их головы мысль о том, что надо слушаться его приказов.
Но трудно было в короткое время перевоспитать этих людей, простодушных, быстро всё схватывающих и так же быстро забывающих.
На десятый день похода в стороне от дороги показалось селение Мигунов. Урфину с большим трудом удалось убедить своих воинов, что бессмысленно нападать на маленькую деревушку целой армией. Для захвата деревни послали роту Бойса.
Конечно, никакого сражения не получилось. Как только Мигуны увидели, что на их деревушку мчится с дубинами орава свирепых большеголовых людей, орущих во всё горло, они моментально сдались, и их выгнали из домов.
Начался грабёж. В деревне было двадцать три дома, и во всех двадцати трёх закипели драки.
– Это моё! – кричали разъярённые Марраны, молотя друг друга здоровенными кулаками и вырывая один у другого какой-нибудь предмет домашнего обихода – стул, полотенце или подушку.
Время от времени в раскрытое окно или дверь вылетал один из грабителей, а остальные продолжали потасовку на удивление столпившихся поодаль Мигунов. Наконец в комнате оставался один, самый закалённый в драках. Он победоносно оглядывал завоёванное помещение и провозглашал:
– Это будет мой дом! Сегодня же отправлюсь за семьёй, приведу её сюда, и мы будем здесь жить.
Когда рота Бойса вернулась к основным силам, она не досчиталась командира и двадцати двух бойцов.
– А где остальные? – спросил удивлённый Урфин. – Убиты в бою?
– Нет, повелитель, – ответил один из солдат. – Они остались в деревне.
– Что значит «остались»? – недовольно нахмурил чёрные брови Урфин.
– Ведь ты же говорил, что мы будем жить в тёплых, уютных домах, когда их завоюем, – пояснил солдат. – Они завоевали и станут там жить.
«Вот так штука! – чуть не брякнул вслух Урфин. – Этак вся моя армия расползётся по завоёванным деревушкам, и к Фиолетовому дворцу мы придём вдвоём с Топотуном. Нет, так дело не пойдёт».
Урфину пришлось отправиться в деревню и вытаскивать Бойса и его солдат из захваченных ими домов. Полководец битый час доказывал простакам, что впереди их ждут неисчислимые сокровища, он описывал роскошь Изумрудного города. Но всё это было недоступно для бедных неразвитых умов, а дома Мигунов – вот они стояли перед ними, такие красивые, уютные.
В конце концов Урфину удалось увести солдат, а Мигуны принялись наводить порядок в разорённых жилищах.
А какой вид имела рота Бойса после первой боевой «операции»! Один шёл, надев на голову кастрюлю, у другого были полны руки ножей и вилок, третий прикрутил на спину огромное деревянное корыто. А два дюжих молодца тащили кровать с периной, подушками и одеялом.
Угрюмый Урфин смеялся до слёз при виде этой картины. Впрочем, недолго тешились трофеями их владельцы. Первой была брошена кровать, за ней полетело корыто, а вскоре за этим последовало и всё остальное. Так быстро дети расстаются с надоевшими им игрушками.