Про жадного попа и ловкого старика. Грузинская сказка

У одного бедного старика и его жены была пара быков. Правду сказать, хорошие были быки, только очень уж туго стало старикам. Даже детей кормить нечем. Поговорили они и решили:

— Отведем этих быков на ярмарку, продадим, хоть на время будет, что есть. Там, глядишь, и дети немного подрастут, работать смогут, чтобы себя прокормить.

Привел этот старик быков на ярмарку. Только почем продавать не знает — никогда ему раньше не приходилось быками торговать.

Очень всем его быки понравились, окружили его, спрашивают:

— Почем продаешь?

А старик не знает, что и ответить.

Тут пришел и поп:

— Продаешь, раб Божий, быков?

— Да, продаю, ваше священство, нуждаюсь очень, семье есть стало нечего, потому и продаю.

— Продай мне.

— Пожалуйста.

— Во сколько же ты их ценишь, что тебе дать?

— Я бедный старик, не обманешь же ты, священник, Божий человек, меня? Дай мне сам столько, сколько мои быки стоят, я запрашивать не буду...

Всем известно, что нет больших мошенников и обманщиков, чем попы. Вот и этот поп стал клясться и божиться:

— Сын мой, разве же я обману тебя? Благослови тебя Христос Спаситель, крест Его на тебе. Дам тебе превеликую цену в тридцать рублей за пару твоих быков.

Согласился доверчивый старик:

— Берите, святой отец. Дай вам Христос найти в них радость и пользу.

Радуется поп, что так дешево купил, старого дурака обманул. Отсчитал скорей деньги и погнал быков.

Повернул домой и старик.

«Маловато что-то получил я денег, как дальше семью кормить, — думает он, — да уж что делать? Продал за божескую цену, и все тут».

Только пришел домой, спрашивает жена:

— Почем продал?

— За тридцать рублей, поп купил, сам божескую цену назначил, — говорит муж.

Закричала жена:

— С ума ты сошел? Одурел? Что это ты наделал? Надул тебя поп, надул, погубил, будь он проклят!

Оправдывается старик:

— Поп — Божий человек, наместник Бога на земле, не стал бы он надувать меня. Он сказал, что дал дороже, чем наши быки стоят.

Горюет жена, да уж что делать — не бить же ей своего старого глупого мужа, с которым всю жизнь прожила. Только надулась на него и денег не берет.

Так и живут они не в ладах. Приготовит жена обед, поставит на стол, детей накормит и уйдет куда к соседям, и не говорит со стариком. Придет он, поест, возьмет мотыгу и потащится опять на работу.

Прожили они так в ссоре целую неделю. А старик все думает, голову ломает, как свою оплошность исправить, как перед женой и детьми оправдаться?

Думал-думал и придумал. Решил: раз поп-мошенник меня обманул, так и я больше простаком не буду — теперь я жадного попа обману! С волками жить, по-волчьи выть — больше никогда не дам этим жуликоватым попам себя обманывать. Сам теперь хитрым стану!

Встал однажды этот старик, взял поповские деньги и отправился опять на ярмарку. Купил там себе за шесть гривенников шапку, надел ее и ходит, а остальные деньги в кармане держит.

Прошелся по ярмарке раз-другой и видит — стоит поп, что его быков купил. Бросился старик к нему, поприветствовал и спрашивает:

— Ну что, хороши мои быки?

— Дай тебе бог добра, хороши, очень хороши, — говорит поп.

— Я же говорил, что хороши.

Поговорили они, и сказал старик попу:

— Если ты доволен моими быками, попрошу тебя о чем-то, не откажи.

— А что такое?

— Уж очень я признателен тебе, что хорошую цену дал, хочу угостить тебя обедом. Только прошу тебя, приведи с собой еще гостей, сколько ни есть в городе твоих друзей — будь то благочинный или епископ — и приходите все вместе в такой-то духан. Угощу вас всех за свой счет.

Жаден поп на еду и уж очень любит поесть за чужой счет. А тут представился случай за счет глупого простолюдина и всех своих друзей-попов угостить. Обрадовался поп, так и загорелись у него глаза.

— Обязательно мы все придем, стоит ли просить об этом?

А старик побежал в этот духан и говорит духанщику:

— Гости у меня сегодня. Приготовь еду получше.

Потом дал ему вперед двадцать пять рублей и сказал:

— Только, как придет время платить, я сниму шапку и крикну: «В расчете, хозяин?», а ты отвечай: «В расчете».

— Хорошо, — с радостью согласился духанщик. — Но знай, что на двадцать пять рублей и сто человек не наедят, а в мой духан столько не поместится. Не хочу, добрый человек, тебя обманывать.

— Сколько дал, столько и дал, — ответил ему старик. — Только исполни наш договор. И подавай все самое лучшее.

Всех пригласил поп на даровой обед — и благочинный там, и епископ, и дьячка не забыли, и еще пятнадцать всяких священников — вся окрестная поповская братия собралась за чужой счет выпивать и угощаться.

Пришли в духан, и встретил их всех радушный хозяин.

Уселись. Начались тосты. Пили, ели, наелись, напились — всего вдоволь. Повеселились и встали.

Пришло время рассчитываться за еду, сорвал старик шапку с головы и кричит:

— В расчете, хозяин?

— В расчете, — тотчас ответил духанщик.

Удивились все такому расчету, а поп повернулся к старику и говорит:

— Очень я тебе благодарен за угощенье, скажи только, как это ты ухитрился ничего за такой обед не заплатить?

— Эх, эх! Жаль, не смогли вы со всеми святыми отцами попировать вдоволь, мало поели, а то у меня такая шапка, что хоть на пятьдесят рублей наешь, а сними ее перед духанщиком — и сразу за все расплатишься.

Пристал тут поп: продай да продай мне эту шапку.

— Нет, — говорит старик, — и не проси, что толку мне в быках, волк их ешь! А эта шапка — она мне от предков самим Богом послана, она всю мою семью кормит, как я расстанусь с ней, как прогневлю Бога?

Думает поп: «С быками-то я здорово его надул, вот бы еще эту шапку заполучить — вот тогда разбогател бы я».

Не отстает поп:

— Нет, уважь уж служителя Божьего, продай шапку.

Просил, просил, на пресвятую Деву Марию ссылался, на всех святых угодников, уломал-таки старика.

— Хорошо, так и быть, давай двести рублей и бери шапку, — говорит старик.

Отсчитал поп ему деньги, взял шапку и побежал, пока старик не передумал. Бежит к себе домой, а в уме уже прикидывает, какую тьму денег он с такой шапкой денег сэкономит, сколько прибыли иметь будет.

Прошла неделя.

Пошел поп с шапкой на ярмарку. Подошел к благочинному, который здесь тоже выгодные покупки себе присматривал, и пригласил его обедать. Пригласил еще всех местных попов, и пошли все вместе в тот же духан пировать.

Пришли, сели.

— А ну, подавайте нам еду, которую каждый попросит! — приказывает духанщику поп.

Подают им всякой еды да питья, что каждый закажет. Знает духанщик, что у попов всегда много денег, вот и старается изо всех сил угодить.

Поели приглашенные попы обильно, попили вина всласть и, насытившись, встали, чтобы уходить.

Сорвал поп с головы чудесную шапку и кричит:

— В расчете, хозяин?

Только почему-то никто ему не отвечает: «Хорошо, в расчете!»

Снова и снова кричит подвыпивший поп:

— В расчете, хозяин?

И шапкой машет.

Рассердился наконец духанщик:

— Ты что, поп, с ума сошел, какой расчет, где деньги? Видно, перепил ты лишнего в моем духане.

Бросился к попу, чтоб тот убежать не сумел:

— Плати сейчас же деньги, не то голову тебе оторву, полицию позову. Все в духане видят, что ты с друзьями попировал, а платить не хочешь!

Тут и все, присутствующие в духане, стали неодобрительно о жадности попа высказываться. А у попа столько денег с собой нет.

Делать нечего, выступили вперед благочинный и епископ:

— Видно, без денег приглашал поп, что ж, заплатим! — и расплатились с духанщиком в складчину.

Наглотался поп стыда, идет домой чуть жив, пусть враг твой так домой приходит. Понял поп, что на этот раз провел его старик, и побежал к нему.

Бежит злой поп, как бешеный, сам думает:

«Не уйти ему от меня живым за такое дело».

А старик понимает, как и что с попом было, и что поп теперь думает.

«Скоро надо ждать попа в гости» — думает старик.

Зарезал старик курочку, набрал ее кровь в пузыри и повесил пузыри жене и детям на шею под воротники. Сговорился с семьей обо всем, что делать, подготовил ножичек и ждет попа.

Прибежал жадный поп. Кричит, ругается; вот-вот бросится на старика и голову ему оторвет.

А старик встречает его почтительно и по-доброму, как ни в чем не бывало:

— Пожалуйте к нам, наш добрый святой отец, что прикажете?

Как начал кричать поп:

— Ты меня обманул, проклятый старик! Ты что мне за двести рублей продал?

Гримасничает старик, жмется, все лицо в кулачок сжал:

— Нет, добрый человек, разве бы я обманул тебя, это все моя жена виновата. Это, видно, из-за ее грехов Бог лишил шапку волшебной силы. А я, да разве бы я обидел бы такого доброго Божьего человека?

Выхватил тут старик из кармана ножик, бросился к жене и заколол ее. Упала она, ноги протянула. Схватил потом своих детей, перерезал им обоим горло, швырнул их на пол, а сам все кричит, их ругает.

Сбежались на крик соседи, старика схватили и кричат попу:

— А ты что здесь делал? Чем старика до такого состояния довел? Видишь, человек с ума сошел, жену, детей убивает, а ты, такой здоровенный, не мог удержать? Сейчас и с сумасшедшим стариком, и с тобой разберемся!

Оправдывается перепуганный поп:

— Он и меня надул, и сам же своих детей и жену зарезал. Бешеный, видно, какой-то... Что только привело меня сюда?

Перепугались все, видят — льется кровь, так и застывает лужами.

Наконец встал старик и говорит:

— Что вас заботит? Я собственных детей и жену заколол, я же их всех и оживлю, пусть только этот поп при всех слово даст, что от меня отстанет.

— Ничего мне твоего не надо, — заорал перепуганный поп, — оживи только их поскорее, чтобы меня отпустили.

Подошел старик к жене, пробормотал что-то, словно заклинает ее, потом приставил ей к горлу свой нож тупым концом. Вскочила она.

— Ах, что это, столько гостей, а я словно заснула! — говорит.

И детей так же оживил старик. Дети вскочили, радостно запрыгали и побежали гулять.

Удивляются все, глазам своим не верят, — что это за чудо совершил старик.

Так и ушел поп ни с чем; да еще рад, что так легко от этой кутерьмы отделался, забыл и думать о шапке.

Идет поп, думает: а хорошо бы иметь такой ножичек. Вот бы держал в страхе всех крестьян в своем приходе, что покоя не дают, вечно жалуются на мою жадность.

Прошло время. Опять отправился поп на ярмарку. Опять встретились они со стариком. Старик, конечно, как всегда, о своих быках спрашивает — как они?

— Хороши быки, ничего, спасибо, — говорит поп.

Вспомнили и о том, что в тот памятный день было.

— Во всем ты меня обманул, во всем провел, но тот ножик меня вовсе с ума свел, — говорит поп. — Ведь сам своими глазами видел, как ты троих насмерть зарезал и тем ножом оживил.

— Эх, эх! Не имей я того ножичка, никуда бы ни моя жена, ни мои дети не годились, — хвастает старик.

— Вот бы мне иметь такой нож, — говорит поп, — очень тебя прошу, уважь меня, Божьего служителя: уступи его, что хочешь проси взамен.

Не отдает старик, упрямится, что твой мул, да и поп не отстает. Уломал-таки поп старика, упросил его.

Продал старик свой ножик за пятьдесят рублей и говорит:

— Смотри только, осторожней. Правда, он у меня ученый, но все же опасно, с умом с ним обращайся, как бы не вышло чего.

Пришел поп домой, хочет попробовать нож в деле. Смотрит он на своих и все хочет придраться к чему-нибудь. Нашел-таки повод, начал ворчать, ругаться, пошла брань, раздались крики, разгорелась драка.

Выхватил поп этот нож, схватил жену и заколол ее.

Увидела это старшая дочь попа, невеста, бросилась к отцу, схватил и ее поп, перерезал ей горло.

Сам стоит и смотрит на них, усмехается.

Сбежались на шум соседи, видят — что видят? Врагу твоему видеть, что они увидели.

Так и закричали все:

— Спятил, сошел с ума наш поп, всю свою семью перерезал!

А поп ничего, смеется.

— Что с тобой, что тебя с ума свело, — кричат ему люди, — за что ты всю свою семью сгубил? Такой-то ты Божий человек?!

Засмеялся поп и говорит:

— Рассердили они меня, и я решил напугать их немного. Ничего, не бойтесь: я их убил, я их и оживлю.

Взял он свой ножик и давай тереть им о шею жены, сам приговаривает что-то. Только пусть так порадуется твой враг, как ей полегчало от этого. Кто же оживит мертвого?

Долго мучился поп, уж и лекарей приводил, только ничего не помогло. Тут-то понял поп, что надул его проклятый старик и с шапкой, и с этим ножом.

Бросил он своих мертвецов и побежал к старику — дорогу-то хорошо знает, уж третий раз бегает! Прибежал, змеем бросился на старика.

— За что ты разорил меня, погубил всю семью мою, теперь-то я отплачу тебе! — кричит.

Схватил он старика, связал ему руки и ноги крепкой веревкой из конского волоса и потащил к морю топить.

Притащил, смотрит, на чем бы от берега отплыть. Вдруг видит — плывет вдали рыбак в лодке. Перевязал поп старика еще потуже, чтоб не убежал, и побежал звать рыбака.

Смотрит рыбак, зовет его поп, надрывается. Вот и подплыл к берегу.

Как быть попу? Сказать рыбаку, зачем ему лодка нужна, — так какой дурак даст ему лодку, чтобы человека топить!

Сумел все же поп схитрить, выманил лодку.

Пока поп туда-сюда по берегу бегал и орал рыбаку, увидел местный церковный староста (он там недалеко своих овец пас), что поп что-то на спине приволок и бросил.

«Дай-ка, — подумал вороватый староста, — незаметно стащу у нашего попа, что он там на земле оставил».

Подошел и видит — валяется на земле старик, связанный по рукам и ногам.

Спросил удивленный староста:

— Что это с тобой?

— Так и так, — говорит старик, — пригласил я этого попа в гости, принял его с честью, заколол для него барана, что на днях у тебя купил, а он давай кричать, что это вовсе не баран, а собака: как ты смел меня, попа, Божьего человека, собакой кормить! — кричит.
Вот за это он теперь и утопит меня в море.
Он подумал, что это ты, наш церковный староста, решил над ним посмеяться и продал мне собаку вместо барана.
Теперь я погибну. Потом он и тебя убить собрался.
Спаси меня, развяжи эти веревки, дай убежать!
И сам поскорее беги от нашего сумасшедшего попа, который всю свою семью уже перерезал, пока он и тебя не сгубил.

Испугался староста и развязал его. Старик быстро разделся, одежду свою бросил и побежал.

Староста застыл от удивления, потом вспомнил, что поп и его убивать собрался, и тоже побежал куда подальше.

Приплыл поп на рыбацкой лодке и видит — нет старика, только платье его на земле лежит. Посмотрел поп, увидел вдали бегущего старосту, решил, что это и есть старик, и погнался за ним.

Бежит староста от попа, от страха голову рубахой закрыл, кричит:

— Клянусь, не собака это была, а барашек, чудесный барашек.

И не слушает его поп. Догнал, крепко ударил палкой по голове, руки-ноги связал и бросил в лодку.

Отплыли подальше на глубину, и думает поп: «Ну, теперь-то уж с такой глубины не выплывет», — поднял его и бросил в воду.

Так и погиб церковный староста ни за что. Не утонул бы он — выплыл, но только руки и ноги были связаны.

Видит все это старик. Видит и то, что после старосты сорок овец без хозяина остались. Взял он хворостинку и погнал овец к себе.

Наконец-то семья старика стала жить сыто и безбедно.

Прошло немного времени.

Отобрал старик в ярмарочный день двадцать овец и погнал их продавать, чтобы купить новую одежду детям. И тут опять встретились они с попом, который любил по воскресеньям по ярмарке гулять, всех обманывать.

Смотрит поп: стоит утопленный старик и продает множество овец.

Смотрел, смотрел поп, глазам не верит, подошел и спрашивает:

— Это тебя я утопил в море?

— Меня, — говорит старик, — только что бы тебе подальше отплыть, а то очень уж мелко было, только сорок овец я и выловил. Продаю их теперь прямо даром, что жадничать: не много они мне труда стоили. Эх, не умеешь ты, святой отец, ничего делать. А тот нож был хорош, очень хорош, вот отдай мне его, бери за него хоть две овцы.

Удивился поп и говорит:

— Отдам тебе нож и овец твоих не хочу, сделай только доброе дело, отвези меня на то самое место, брось в воду, может, и я сумею выловить овец.

А хитрый старик говорит:

— Ну, как не выловить? У тебя руки, ноги не будут связаны, ты и тысячу овец выловишь, и пять тысяч! Только сделай доброе дело, захвати хоть штук десять и для меня.

Повел старик жадного попа невиданно обогащаться. Только сначала они зашли в дом к старику, повеселились там на славу.

В гостях жадный поп изо всех сил старался побольше съесть и вина выпить — уж очень он любил получать все бесплатно.

Сказала жена старика:

— Не умеешь ты, святой отец, добром пользоваться, а то, что ни продал тебе муж, все хорошее было: быки были — неплохие ведь быки? И шапка была правильная. И ножик тоже хороший, а теперь вот и много овец себе даром раздобудешь, совсем богатым станешь. Богаче нашего князя.

Тут еще больше раззодорился подвыпивший поп — уж очень ему хочется богатства побольше. Даже о своей погубленной семье забыл. Решил жадный поп невиданно разбогатеть и купить себе новую молодую жену взамен прежней старой.

Попировал поп в доме старика на славу.

Теперь повел старик попа к морю. Посадил в лодку и везет.

Жадничает поп, кричит:

— Вези дальше! На зависть всем, я больше, чем у князя, овец выловлю. А князя найму мне прислуживать и сапоги чистить! Сам русский царь будет здороваться со мной за руку. Я и патриархом на Москве стану!

Отвез старик совсем пьяного попа подальше от берега, и тот прыгнул с лодки в воду.

Так поп и ищет с тех пор овец, да только ни овец, ни попа, ни церковного старосту что-то не видать.

Вместе со стариком все селение этому радовалось.

Раньше жадный поп и церковный староста всех крестьян обирали, адом и чертями запугивали, когда кто-то из-за бедности давал им мало денег. А если какой-нибудь бедный крестьянин их непомерной жадностью возмущался, поп со старостой тотчас звали царских солдат, чтобы те забрали несчастного беднягу в тюрьму.

Теперь без жадного попа и вороватого церковного старосты крестьяне стали жить намного веселее и счастливее.

И семья старика больше уже никогда не голодала. И для детей теперь всегда было, чем за школу заплатить, чтобы они росли грамотными и разумными.

Выучились дети старика, выросли, окрепли, и стала вся семья жить в полном достатке, еще лучше прежнего.